when you eyes1...

Когда твои глаза краснеют – постепенно начинаешь привыкать к тишине, к тому, что теперь темнота для тебя совсем другая. Теперь ты способен в ней видеть, теперь ты превращаешься в хищника – пускай медленно, но все одно превращаешься. Это ужасно? Это прекрасно? Смотря с какой стороны посмотреть….
Дверь скрипнула совсем неожиданно, всполошив слух графа Януса Гассилдора. Он, конечно, не ждал сегодня гостей, намеревался просто прогуляться ночью по дворцу, не выходя за его пределы, проверить как бдят стражники. А тут гости.
В гости к нему довольно таки редко кто заглядывал, особенно с того момента, как он стал графом  Скинграда. Сколько лет с тех пор прошло? Тридцать, сорок, быть может сотня? Надо бы было вести хоть какой-нибудь счет, да он давненько сбился. Поймай сейчас любого Скинградского жителя, да спроси – сколько граф уже торчит в своем дворце и получишь ответ – сколько себя помню. Да, засиделся он на своем троне, постарел, ушли боевая реакция, опыт и рыцарские мотивации – остался лишь только холодный и расчетливый, хитрый ум.
- Ну здравствуй, Ян – окликнул его сзади другой вампир. Граф даже не потрудился обернутся, а лишь молча посмотрел вниз, с балкона из своей комнаты. Надо бы сделать здесь стену, а балкон убрать – чтобы не было желающих сюда забраться, пронеслось в голове у Гассилдора. Он устало вздохнул.
Винсент Вальтиери, его давний приятель, потянувшись, словно бы только что проснулся, потер глаза и плюхнулся в мягкое кресло, устраиваясь поудобнее.
- Что такая кислая рожа, Ян? Не ждал гостей? А я вот вдруг решил заскочить к тебе на денек-0другой. Да ладно, шучу, конечно же. Я здесь проездом
- Надеюсь, что в этот раз твой проезд не закончится убийством трех человек, нет? – с упреком поинтересовался градоуправитель.
- Что ты! То ж было по контракту, плюс, те двое сами на меня наскочили! Моя ли вина, что они узнали, что я вампир! Не хватало только притащить сюда к тебе всяких ищеек. – Вальтиери поцокал язычком, поглядывая на кубок с красноватой, мутной жидкостью. Бесцеремонно и без разрешения взял, сделал несколько глотков, скривился.
- Не Таммики 399 года – улыбнулся наконец таки Гассилдор, подходя к столу – А ведь хороший год был. Для вина –
- Я думал, что ты по ночам кровь хлещешь без остановки, а тебя еще и на вино хватает! И оно тебя хотя бы берет? –
- Не так сильно, как раньше, но… - с некоторой неоднозначностью ответил ему собеседник. Винсент ухмыльнулся.
- Эх, и стар же  ты стал! Давненько, видать, я сюда не заглядывал, раз у тебя успели появится морщины –
На удивление Винсента, Янус не бросился к зеркалу, а был бы он человеком, как раньше, с тем же характером – бросился б непременно.
- Зачем ты сюда явился?
- Говорю же – проездом! Дай, думаю, загляну, проведаю старого друга. А ты, как погляжу, и не рад мне вовсе. –
- Конечно же рад, Винсент. Конечно же рад. –
- Выпьем… твоего этого, паршивого… ну, что у тебя сейчас тут в кубке было? За старую дружбу? – предложил кровосос, Янус ухмыльнулся, подошел к буфету, из которого извлек пару бутылок и один большой, плотно закрытый графин, поставил на стол. Из ящика стола тут же нарисовался еще один кубок.
- Ого! – воскликнул Винсент, как только завидел его. Кубок не простой, изукрашенный, сделан из золота и инкрустирован самыми настоящими голубоватыми изумрудами, и ярко фиолетовыми аметистами. На самом кубке был кто-то изображен, Винсенту было лень вглядываться кто именно.
- Выпьем – согласился Янус Гасилдор, разлив вино по кубкам и зажмурив глаза. – За старую дружбу!

Это был неравный бой, слишком уж неравный. Пять на одного, и в скором времени должны были подтянутся еще как минимум трое. Янус понял, что оказался в ловушке, сглотнул, представляя свою участь. Не дамся живым, стерва, не дамся! – мыслил он, покрепче сжимая свой двуручный меч, примеряясь как именно будет бить. Он сможет их одолеть – в первый раз, что ли? Когда зачищал пещеру с ограми-людоедами, не колебался, хотя твари были и здоровыми и неимоверно сильными. И живым же ушел, вот и сейчас должен. Просто обязан.
- Только бы лучников не было. Луки будут – и я труп – шепнул он самому себе, встав в боевую стойку. Первым напрыгнул напыщенный и самодовольный юнец с усиками-щеточкой. Ничего/, подумал вампир, видели мы и усы щеточкой и усы ниточкой и вообще без усов.
Молокосос оказался не таким уж и проблемным насколько казался – Янус полоснул его с размаху, от плеча, отрубив руку. Тонко взвизгнув, мальчишка попятился, выронил оружие – теперь его лицо уже не украшало то самодовольство, оно сменилось гримасой страха и ужаса, боли и отчаянья. После него накинулись сразу двое. Плюс рыцаря был разве только что в том, что здесь было слишком узкое пространство для пятерых – отражать удары всех сразу он не смог бы , в лучшем случае, убил бы одного-двух, а то и вовсе пал бесславной смертью. Сейчас же у него было гораздо больше шансов. Женщина вертелась юлой с двумя клинками, из под тонкого, шелкового платка явственно торчали эльфийские уши. Босмерка? Слишком высокая для босмерки, скорее альтмерка. Быть может еще и магичка? Гассилдор усмехнулся, укорачиваясь от ее удара. Ее напарник – здоровяк, редгард, попытался рубануть в подмышку, как только она освободила ему пространство для удара, но Янус уже выставил меч, крепко сжал рукоять и… Отбил. Главное – не зажмуривать глаза. Зажмурит глаза, сразу труп. Крик мальчишки становился неистовым, жалобным, он уже не просто кричал – выл от боли, которая становилась все больше и больше с каждой секундой. Никто из его «друзей» не собирался добить или же чем-то помочь бедолаге, и тот, путаясь под ногами у других, змеей извивался, ерзал по полу.
Что он вообще забыл в этой пещере. Зачем пришел сюда? Что плохого сделали ему эти люди?
Вампир. Их предводитель – вампир, пожиравший людей. Точнее не так – крестьяне хоть и рассказывали, как лично видели, что он хватал людей нетопыриными лапами, да нетопыриными клыками же рвал в куски, но на деле оказалось, что он просто пил кровь. Факт в том, что он пил кровь кого ни попадя – ему было все одно, женщина ли, старик или ребенок. И Янус не мог этого стерпеть.
В неистовом танце клинков, орудуя двумя руками, эльфийка выскочила вперед, когда меч ее собрата не смог достать рыцаря. Ее клинки сверкали столь стремительно, столь быстро, что Янус даже терялся, не зная, как отбивать или парировать ее атаки – в конце концов пока он будет парировать один клинок, второй может достать его груди. Хотя, была не была, лишь бы доспехи не подвели.
Говорят, что ловкость гораздо эффективнее тупой силы, юный рыцарь решил это проверить на своей собственной шкуре, проклиная себя лишь только за то, что опрометчиво не стал одевать шлема на голову – сейчас он бы ему ой как пригодился.
Эльфийка была не так проста, как тот парень, Янус щитком на руке отбил один из ее клинков, а потом, неловким, но сильным ударом ноги, опрокинул ее наземь. Редгард не стал дожидаться, когда прикончат его подругу, плюс, кажется, у Януса появились самые настоящие проблемы – среди этих паршивцев как-то затесался маг. Как же он мог забыть – если дело пахнет вампирами, да к тому же еще и разбойниками, то тут без какого-нибудь засратого чародеишки не обойтись.
Выкрикнул заклинание оберега, Янус вовремя отскочил назад и… споткнулся, потерял равновесие – тяжелые доспехи потянули его назад, заставив нелепо вскинуть руками и повалится назад. Последнее, что он увидел перед падением – бородатый и радостный оскал редгарда, уже несущегося на него с своим мечом и поднимающуюся с пола эльфийку.
Падение было на редкость удачным – рыцарь ударился головой и потерял сознание, потерял всякую способность сопротивляться.
Неужели я умру вот так? Никогда бы не подумал… - темнота сплошным маревом расплывалась перед глазами Януса.